Про характер и инструмент. Часть 1. Детство, отрочество, юность

На днях от одного знакомого прозвучал вопрос: как ты связываешь выбор своего инструмента со своим характером? Почему ты выбрал именно барабаны, а не какой-нибудь другой инструмент? Я, разумеется, ответил, что не выбирал, что они сами меня выбрали и т.д. Я даже рассказал ему ту историю про то, как я впервые понял, что копирую ногой игру бочки в песнях, которые тогда слушал. Ответил и задумался: а действительно, связан ли каким-то образом мой характер с моей профессией?

И сейчас будут кое-какие рассуждения на эту тему. Конечно, я не стану углубляться в эту тему как Оливер Сакс, например, но некоторые мысли, пожалуй, озвучу. Кстати, если вы не читали его книгу “Музыкофилия” , то, возможно, это стоит сделать. Это не художественная литература, а научный труд. О том, как музыка влияет на психологию и физиологию человека. Для общего развития, в целом – рекомендую. Я же предпочту проанализировать некоторые аспекты собственного восприятия музыки и, в частности, ударных инструментов. 

Первым и самым очевидным ответом на вопрос “почему барабаны?” является “громкость”. По крайней мере, так было изначально. В детстве, когда я уже обнаружил в себе явную склонность к барабанам, я слушал очень громкую музыку. И слушал ее очень громко. Всегда. Для меня это был драйв чистой воды. А тут еще и Нирвана с ее Дэйвом Гролом, который в прямом смысле выбивал из своих барабанов все дерьмо. Очень мощно и очень же громко. Это была моя первая ступень. Мой исток. Мои Альфа и Омега. Спустя столько лет, я наверное, начинаю понимать, почему все это было так, как было. Я не могу сказать, что я был агрессивным ребенком. Не могу сказать что был злым, хотя и довольно часто злился. Полагаю, как и все подростки в конце 90х начале 2000х. Но я точно чувствовал и явно слышал агрессию и злость в музыке, которую тогда слушал. И ведь не только в барабанной игре разных барабанщиков, но и в надрывном вокале Кобейна, например. И в целом во всем гранже того времени. Чуть позже (для меня) к нему в подмогу пришли S.O.A.D. PRO-PAIN и Zdob si Zdub со своим ‘’Hardcore Moldovenesc”. И это был просто неиссякаемый коктейль из мощи, злости, протеста и манифеста, сдобренный прекрасной техникой игры. И я все это слышал и понимал. И потреблял этот коктейль тоннами. И тем самым старался не ударить в грязь лицом, пытаясь быть хотя бы вполовину таким же громким, как эти ребята. Мне тогда казалось, что громкая и мощная игра, в данном случае на барабанах, — это естественное явление, и по-другому быть не может, и не должно. Почему? Думаю потому, что это в целом было такое время. Подросткам 90х просто необходимо было куда-то девать свою энергию. Ее необходимо выпускать время от времени. Благо я не жил на улице Ленина. Мне очень повезло. У меня была возможность заниматься музыкой, и мои барабаны, когда они наконец у меня появились, испытывали на себе все лучшее, взятое от Дейва Грола и Джона Бонэма, например. Невероятную долбежку! И это было прекрасно, ибо только “играя” на барабанах, я мог почувствовать себя на своем месте. Только за барабанами мне было по- настоящему круто. Не хорошо, а круто. Меня больше не беспокоил мой внешний вид, а точнее реакция окружающих на этот вид. Меня не касались проблемы бухого периодически бати, который иногда доводил свое пристрастие до крайности. Меня вообще больше ничего не интересовало и не беспокоило, когда мне случалось сидеть за барабанами. А случалось это с определенной периодичностью, обозначенной графиком репетиций нашей группы. Примерно раз в неделю, по выходным. Ровно столько, сколько нужно подростку чтобы накопилось достаточно дури в голове и руках, до следующей репы. 

И раз уж я заговорил о руках, то еще один, и наиболее распространенный, способ выпустить Халка -это, конечно же, драка. Простая уличная драка, коих было в изобилии в моем городе в то время. И это, пожалуй, еще одна причина выбора в пользу барабанов. Их можно бить. Сильно. Не жалея. Не думая. И в то же время – это безопасно. Тебе не прилетит от них в ответ. Хотя, мне доводилось сбивать руки в кровь во время игры, но все же – это куда менее травмоопасно, чем уличная драка. Это идеальный способ выпустить пар. Такой злой и агрессивный, провинциальный пар 90х. Таковы были мои первые шаги на этом поприще. 

Становясь чуть старше и взрослее, я начал думать о том, почему мне так важно быть “крутым” барабанщиком? Ведь вряд ли далеко уедешь на одной только злой громкости. Хотя некоторым это удалось. Почему бы тогда и не мне? И вот тут, я наверное уже могу проследить более осознанную связь своего характера с игрой на барабанах. Дело в том, что мое детство и часть юности проходили в маленьком провинциальном городке. То было время, когда он казался мне огромным городом, и было в нем великое множество разных групп и, соответственно великое же множество разных барабанщиков. Разного возраста и разной степени подготовки. И для меня это была настоящая магия. Настоящая тусовка. И, как это водится в маленьких городах, все друг друга знали. И тогда же мой характер уже начинал приобретать какую-то понятную форму. Не сказать, что особенно гладкую и простую — отнюдь. Но понятную. Я стал замечать в себе некоторые педантичные черты. Но они прекрасно разбавлялись невероятным раздолбайством. Я обнаружил в себе некоторую непокорсность, которое в свою очередь чудесным образом сочеталась с пунктуальностью. Я до сих пор не могу позволить себе куда-то опоздать и ненавижу заставлять кого-то себя ждать. Думаю, что сочетание этих казалось бы несочетаемых черт, позволило мне иначе взглянуть на занятия музыкой. Например, мой внутренний педант позволял мне снимать на слух — и очень точно — партии разных барабанщиков. Делать их такими же, как оригинальные, а не просто похожими. Тогда, как мой же внутренний раздолбай не зацикливал на этом внимание хоть сколько-нибудь долго. Как только я понимал головой, что смогу, я тут же бросал эту партию и переходил к следующей. Потом, правда, все же доводил дело до конца. Иначе, согласитесь, было бы довольно странно сыграть только половину произведения. Как выяснилось, подобный подход к барабанам оказался весьма эффективен, если вокруг тебя много конкурентов. Я просто не мог позволить себе быть хоть сколько – нибудь хуже них. А ты просто не можешь быть хуже, если постоянно практикуешь и прокачиваешь свои скилы. Даже таким вот странным образом. Спустя некоторое время, уже стало попахивать крутым барабанщиком – раздолбаем. Ибо это была все же неформальная тусовка. А спустя еще некоторое время, в мою дверь постучалось тщеславие. Постучалось да и вошло. Без приглашения и не снимая шляпы. Но при шпаге. Все по канону. Все по чести. 

Таким незатейливым образом я и поступил в музыкальное училище, на духовое отделение и на специальность “ударные инструменты”. Самое смешное тут то, что для меня уже не было разницы мой это город и моя же тусовка, или это уже большой областной центр, со своими тусовками и со своими крутыми музыкантами. Надо ли говорить, что тут-то сюрпризы и начались. А вместе с ними и первые потрясения, и открытия, и все остальное. Я был настолько уверен в себе, что даже не удосужился хоть сколько-нибудь подготовиться к поступлению. Представляете? Я искренне считал, что если я знаю наизусть все песни Nirvana и почти все Led Zeppelin, то этого вполне хватит, чтобы быть зачисленным в училище, без особых затруднений. Мыслимо ли? Но тут мне снова невероятно повезло, потому что эта уверенность стала для меня и Ахиллесовой пятой, и бузинной палочкой одновременно. Ахиллесовой пятой потому, что я, разумеется, не знал еще никаких нот, и никаких музыкальных терминов. А это, как выяснилось, было необходимо для сдачи элементарной теории. Это было мое слабое место, которое чуть было не сыграло свою фатальную роль. Бузинной же палочкой стал тот факт, что я уже был играющим барабанщиком. А играющий барабанщик невольно развивает свое чувство ритма и ритмическую память. Тем более – много-играющий барабанщик. Я очень много снимал на слух и это меня и спасло в итоге. 

Это одно из моих любимых воспоминаний того лета 2003 года. На вступительном экзамене по специальности, нужно сыграть какой-нибудь этюд на малом барабане и пройти собеседование. Началось все с собеседования. В “большом зале” сидело несколько человек, профессорского вида. В бородах и при бабочках. И они по очереди вызывали к себе абитуриентов, о чем-то с ними говорили, а после отправляли на сцену. На сцене уже ждал малый барабан. Звучал какой-то этюд и абитуриент уходил в коридор, смиренно ждать приговора. Взяли – не взяли. Настала моя очередь. Я с уверенным лицом подошел к “профессорскому” столу, представился и передал свои документы. Один из господ педагогов в какой-то момент сказал, что нужно проверить, способен ли я запоминать, и простучал карандашом по столу какой-то ритм. Повторите. Я повторил. Этот ритуал повторился еще несколько раз, после чего педагог удивленно поднял брови и сказал – хмм, неплохо, идите на сцену. Я вышел на сцену, сел за барабан и выдал им что-то очень громкое и быстрое. Этюдом это конечно не назовешь, при всем желании, но что-то я им сыграл. Не меняя ни на секунду надменного выражения лица. После чего я отправился в коридор ждать уже своего приговора. Я почему-то не сомневался, что поступлю, и это стало моим первым уроком. Когда все решения были приняты, наш будущий педагог по специальности вышел и назвал две фамилии из пяти. Мою в том числе. Но с нюансом.

Эти его слова я помню до сих пор. Он сказал: 

-“Над тобой висел топор, но я тебя отстоял. Не облажайся, и не подведи меня”.

Дословно. Это был Алексей Александрович Семенов. По прозвищу «Абрек». Который очень быстро стал и навсегда остался моим Вергилием в этом новом для меня и таком удивительном мире. Сейчас его уже нет с нами, но мне хочется верить, что до сих пор я его не подводил. Урок же, полученный мною в тот день, заключался в том, что оказывается, мы не всегда соответствуем собственному представлению о себе. Мне еще только предстояло узнать о себе очень много нового и весьма познавательного. В том числе и то, что я и понятия не имел, что такое на самом деле игра на барабанах. Как и не имел понятия о том, что Абрек обладал характером, очень и очень похожим на мой собственный. Это был осознанный бунтарь с очень высокими навыками владения своим инструментом. И полагаю, именно эту схожесть он разглядел в тот день. Разумеется, с поправкой на уровень навыков. Иначе что еще могло заставить его убедить всю приемную комиссию принять решение в мою пользу, тогда как они уже были готовы мне отказать? То есть в пользу абсолютно безграмотного музыкально и решительно не подготовленного к профессиональному исполнению подростка. Но с такими блестящими глазами и с такой страстью в сердце. Полагаю, что совокупность таких черт характера как педантичность, пунктуальность, усидчивость и любознательность, которыми он сам обладал в избытке, перевесили чашу весов, на которых покоились непокорство, упрямство, гордыня и дерзость. Которые, в свою очередь не обошли стороной и его же. И теперь, мне предстояло научиться находить баланс между ними, и, что более важно, контролировать эту, гремучую весьма, смесь. И согласитесь, барабаны подходят для реализации этих целей, как нельзя лучше других инструментов. Говоря технически, барабанная установка – довольно сложный инструмент. В ней много предметов, которые задействованы одновременно. Соответственно, должны быть задействованы и все четыре конечности. Тоже одновременно. И это должны быть не отдельные звуки, а собранная и осознанная комплексная игра. Добавьте к этому агрессивную громкость, сформированную еще в детстве, и получите еще один ответ на вопрос: “почему барабаны?” Кроме того, не будем забывать и о непроизвольной склонности к ритму, выявленной тоже еще в раннем детстве. Другим словами, за другим инструментом, я был бы просто не на своем месте. И осенью 2003 года начались увлекательные и трудные процессы моего взросления и формирования, как музыканта. Некоторые из их аспектов длятся до сих пор, и полагаю, продлятся всю жизнь…

Продолжение следует!